Глубокоуважаемый Редактор,
Мы признательны, что согласительный документ посвящен терапии коллоидными инфузионными средами у пациентов в критическом состоянии. Данный аспект в настоящее время является предметом всесторонних дискуссий, а в ближайшем будущем ожидаются новые данные по результатам продолжающихся исследований.
Считается, что согласительная комиссия является группой специалистов, которые привлекаются к совместной работе на временной основе для достижения четкой цели – дать ответ на конкретный вопрос. С этой точки зрения согласительный документ Европейской ассоциации интенсивистов по коллоидному инфузионному замещению у пациентов в критическом состоянии сразу вызывает два вопроса: Каков был принцип отбора согласительной комиссии? Какова причина такой инициативы? Методология статьи не дает какой-либо информации по этим позициям, и читатель остается в некоторой растерянности, как отбирались конкретные члены «согласительной комиссии». Восемь человек («члены комитета из восьми человек»), очевидно, голосовали по каждой позиции отчета. Но, вероятно, весьма спорно, способна ли небольшая группа только из восьми человек представить отражающую истину согласованную позицию различных взглядов экспертов по этому вопросу в Европе, особенно тогда, когда группа включает двух авторов из одного и того же отдела, составляя 25% от всех голосов.
Наше опасение не в том, корректен или некорректен отчет, а в большей степени в том, был ли использованный для формирования согласованной позиции подход наиболее комплементарным ситуации и дает ли он возможность отразить позиции интенсивистов всей Европы, особенно потому, что современные данные по данному аспекту ограничены, а в настоящее время продолжаются ряд исследований, которые, вероятно, дадут новую информацию в самом ближайшем будущем. Была ли использована методология по формированию рекомендаций на основании доказательной медицины (рекомендованная Европейским комитетом по здравоохранению и принятая Комитетом министров Совета Европы в 2001 г.) при анализе публикаций и формировании отчета?
В силу этого вызывает большое удивление, что такой значимый документ был принят к публикации Intensive Care Medicine в течение 2 дней от момента его подачи (в соответствии с данными, приведенными на стр. 368). При отсутствии какой-либо информации о том, как данные рекомендации анализировались, читатель может только это предполагать в соответствии с беглым обзором об этом процессе. Поддерживаются ли данные рекомендации большинством специалистов по интенсивной терапии Европы или они просто отражают «позицию экспертов» из восьми авторов?
Здесь мы полагаем, что эти моменты необходимо разъяснить. На будущее в подобных случаях мы бы также порекомендовали, что такие документы должны основываться на позициях представителей все специальностей, вовлеченных в оказание помощи при критических состояниях (хирургии, анестезиологии, терапевты, неврологии, физиологии и т. д.). Такой подход, основанный на прозрачной методике, в настоящее время используется в Германии для формирования руководства по внутрисосудистой инфузионной терапии у взрослых в соответствии с рекомендациями Рабочей группы научных медицинских ассоциаций.
Kai Zacharowski, H. Van Aken, Gernot Marx, Matthias Jacob, Walter Schaffartzik, Michael Zenz, S.A. Loer, Can Ince, Claude Martin, Stefan De Hert, Markus W. Hollmann, Armand R.J. Girbes, Sybille Kozek-Langenecker, Hans Gombotz, Bertrand Guidet, Giorgio Della Rocca, Jonathan Wilson, Andrea De Gasperi. Comments on Reinhart et al.: consensus statement of the ESICM task force on colloid volume therapy in critically ill patients // Intensive Care Med. – 2012. – V. 38. – P. 1556–1557.
Проф. Беляев А.В.